Франция
Французский физик, родители которого выехали из России в начале XX века.
Жорж Лошак наиболее известен своими работами по магнитному монополю.
Ученик и соратник физика Луи-де-Бройля, позже - Президент его научного фонда.
«В течение нескольких месяцев работы над этой книгой я чего-то в ней не понимал: какова же цель? Какая основная мысль? Был плохой признак: мы часто спорили с женой о заглавии, нашли больше десяти и всё отбросили. А когда друзья меня спрашивали, пишу ли я новую книгу и о чём она, я, указывая на жену, смеясь, отвечал: «Спросите её!» И вдруг... но сначала я должен вам сказать, что моя жена - детская писательница и в этой области всё знает. В один прекрасный день она зашла в комнату, в которой я работал, положила на стол одну раскрытую книгу и сказала: «Читай!» Как вы уже поняли, это был томик Андерсена, открытый на первой странице сказки «Тень» (её можно прочитать в конце этой книги). Рассказывают, что этот бедный Андерсен иногда тосковал, потому что он мечтал стать великим писателем, не отдавая себе отчёта в том, что он таким и был! Эта сказка не из самых известных (я её тогда не знал), но одна из самых глубоких. Андерсен работал над ней несколько лет, в то же время, как писал другие сказки. Я с изумлением прочитал эту сказку и сейчас же понял, что она и есть и тема и позвоночник моей будущей книги.
Что рассказывает Андерсен? Он рассказывает, как одинокий учёный смотрит в окно и пытается раскрыть секрет таинственного окна на другой стороне улицы, в котором скрывается какая-то жизнь. И вот в этой тени внезапно обрисовался тонкий женский силуэт, который так же быстро исчез. Точно так же каждый учёный знает, что может мелькнуть след некоторой истины, которую он не способен схватить и которая так же быстро исчезает перед его глазами. И вот учёный подумал, что, может быть, он сможет послать свою тень вперёд для раскрытия этой тайны. Ведь эта тень его собственность, он её производит, и она должна ему подчиняться. Он послал её вперёд и приказал ей скоро вернуться. То, как она долго не возвращалась, как завоевывала свою независимость и как в конце концов вернулась, победила учёного и заняла его место, вы узнаете у Андерсена. И вы теперь заранее поняли, что приложения науки одержали над ней верх, как науку мало-помалу забывают. Кто ещё помнит (или, вернее, никогда не знал), что полет самолётов, кварцевые часы, компьютеры, теперешние фотоаппараты, телевидение, кредитные карточки, зажигание автомашин, автоматическое открывание дверей в магазинах, каждый завод, каждая вещь, которую мы употребляем, - всё теперь зависит от открытий, которые совершили учёные в последнем веке.
Я родился в тридцатом году прошлого века и лично знаю этот золотой век науки. Я в юности читал классиков этого времени, и один из них, Луи де Бройль, был моим учителем и затем стал моим другом. Один мой близкий друг, Гарольд Штумпф, имеет положение «симметричное» моему по отношению к Гейзенбергу. Я слушал лекции Гейзенберга в пятидесятых годах, в «Колледж де Франс», в Париже, он был совсем не похож на того юного, пылкого, гордого, часто неприятного гения своих юных лет.
Он мне показался старым мыслителем, дворянином великой физики, но уже не уверенным ни в чём, впрочем, какими все они и стали с возрастом. Но они сохранили смелость взглядов и вдумчивость. Гейзенберг тогда разрабатывал свою нелинейную теорию частиц, которую уже никто не слушал (слишком отсталая!). За несколько лет до этого Эйнштейн до последнего своего вздоха боролся с трудностями единой теории поля. И когда появлялась его новая попытка, то об этом рассказывали в «Нью-Йорк Таймс». Но я помню одного идиотского начальника какой-то лаборатории, который смотрел на это с насмешкой и говорил о мании старых моряков, которые всю жизнь бегали за белым китом! «Тень» уже начала царствовать в это время.
В это же время де Бройль развивал свою «Термодинамику единой частицы», пытаясь объединить второй принцип термодинамики с принципом Ферма и принципом наименьшего действия, которые им уже были объединены при создании волновой механики. Дирак всё не мог примириться с отрицательными энергиями, возникшими в его гениальной теории электрона тридцать лет назад: это был его «кит». Он всё время искал уравнение без отрицательных энергий.
Я в то время уже давно был убеждён, что не стоит заниматься физикой, если не с целью находить законы и факты, после которых изменяется облик нашего мира.
Нет настоящей науки без мечты, без «китов». Наука не должна ставить перед собой цель решать множество мелких задач. Эйнштейн это выражал так: «Я не люблю, - сказал он, - физиков, которые берут доску из мягкого дерева, в ней выбирают место без узлов и там буравят большое количество дырок». Это и есть «тень». «Тень» - это те, которые думают, что ежедневное приложение науки - это и есть наука...».
Жорж Лошак, Наука и тень, М., Ижевск, «Регулярная и хаотическая динамика», 2009 г., с. 6-8.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
