Понятия психологии великих людей по Анри Жоли
Великий человек, - вот та сложная реальность, то конкретное бытие, которое всего более восхищает нас в истории. Но кого называем мы великим человеком? Очевидно - того, кто превосходит громадное большинство из нас величием своих замыслов, своих чувств и своих дел - того, кто прославился в Mиpe или научно-философской системой, содержащей в себе более истины, или произведением искусства, обнаруживающим более красоты, или, наконец, делами, свидетельствующими о большей мощи и оказывающими несравненно большее влияние на жизнь современников и потомства, чем всё то, что может быть достигнуто не только средним уровнем человечества, но даже тем, что мы называем обыкновенно умом, отличием, талантом или доблестью.
Самая характерная особенность этих необыкновенных существ заключается в той способности, которая называется гением. И хотя этот термин пока не вполне ещё ясен для нас и может получить своё посильное объяснение только с дальнейшим продолжением нашего исследования, тем не менее для всякого образованного человека он означает прежде всего дар творчества. Творить же, - в том совершенно относительном смысле, который мы позволяем себе придавать здесь этому слову, - значит производить нечто такое, что не могло быть добыто до тех пор соединенными усилиями остальных людей. Или, говоря иначе, творить - значит предоставлять в распоряжение человечества или новые формы выражения идей и чувств, или новые методы счисления и исследования, или же новые способы действия, прибавляющее нечто ещё небывалое к общему запасу человеческого ума и могущества.
Однако великий человек не бывает великим во всём и во всякое время; его гений проникает собою далеко не всё, что он делает; потому что, - по счастливому выражению Паскаля, - если его голова и поднимается далеко выше наших, то зато его ноги стоят так низко, как ноги самых малых из нас. Итак, только некоторые из его замыслов носят на себе печать гения, причём контраст между его обыденною жизнью и этими исключительными мгновениями так велик, а переход от одного состояния к другому кажется большинству людей таким трудным и резким, таким явным перерывом обыкновенного течения внутренней жизни, что человечество с самых давних времён усматривало в подобных моментах проявление какой-то таинственной, сверхъестественной или, по крайней мере, совершенно особенной силы, не поддающейся научному анализу, чуждой обыкновенным правилам логики и как бы стоящей вне и выше этих последних.
Некоторые называют такую силу интуицией (непосредственным усмотрением); большинство же зовёт её просто вдохновением, причём эти слова облекаются по большей части такой же торжественной и священной темнотой, какою мы так охотно облекаем слова: творить, твоpeниe, творческий акт или творческое дело.
Нерассудительное восхищение толпы издавна возводилось здесь на высоту теории; и если древние смотрели на вдохновение как на голос божества или богов, то теперь нас желают заставить видеть в нём голос Бессознательного, что конечно не особенно увеличивает ясность истолкования этого явления. Как бы то ни было, но мы имеем тут факт, который объясним ли он, или нет - во всяком случае не подлежит отрицанию. Слово вдохновение прилагалось и ещё слишком часто прилагается даже и теперь ко всякого рода идеям, произведениям и открытиям; оно занимает слишком большое место даже в языке научной критики, чтобы исследование о великих людях могло обойти его пренебрежительным молчанием.
Итак, признаем с самого начала, что вдохновение есть всегдашняя печать всякого замысла гения - всё равно как сам гений есть всегда удел великих людей. Таким образом, очевидно, что эти три термина неразлучны друг от друга.
Анри Жоли, Психология великих людей, СПб, Издание Ф. Павленкова, 1894 г., с. 3-5.