Закат искусства живописи из-за появления фотографии и кино по Георгу Гроссу

«Никогда ещё не было эпохи, более неблагоприятной для искусства, чем наше время, и если порой слышишь от современника, что можно прожить и без искусства, то он выражает мнение среднего человека.

Что бы ни понимали под словом «искусство», ясно, что одна из его первоначальных задач - утолить живущую в человеке жажду изображений. Сейчас эта жажда изображений в массах, может быть, сильнее, чем когда-либо, и утоляют её небывалым доныне способом; но не с помощью того, что мы, пользуясь унаследованными общепринятыми понятиями, называем искусством. Нет, эту потребность удовлетворяют фотоиллюстрации и кино.

С изобретением фотографии начался закат искусства. Оно утратило свою роль свидетеля. Тоску по романтике массового зрителя утишает кино. Кинематограф даёт пищу мечтам о любви, честолюбию, тяге к неведомому или к природе. Не обойдены и любители происшествий или исторической бутафории, экран показывает «отца народа» в цилиндре или без оного, взломщика-убийцу Хармана, спортивный праздник и  юбилейные торжества, нашу доблестную полицию.

Никакой Рембрандт, никакой Дюрер не сохранили для человечества брюзгливое, изрытое морщинами лицо Гинденбурга. И мускулатуру Демпсея не запечатлеет Микеланджело. Нам возражают, что не в этом суть искусства. То, как видит глаз художника и как он воссоздает увиденное, зависит от его душевного мира. Это равносильно признанию, что искусство утратило сейчас свое познавательное значение. Ведь вы тоже, если хотите увидеть сегодняшний мир, идёте в кино, а не на художественную выставку. В кино, стало быть, полнее выражена та сторона искусства, которая большинству людей кажется самой важной. За другой его половиной сохраняется право создать произведения более утончённые, проникновенные, благородные, чем во времена наших праотцов, для которых искусство чаще всего имело значение свидетельства о вещах земных и потусторонних.

Человеческая мысль в области техники энергично движется вперёд. Поэтому половина искусства, которая представлена кинофильмом, перестала быть неотъемлемой частью холста, натянутого на четырёхугольный подрамник. Современное произведение искусства лежит, тщательно упакованное, в маленькой жестяной коробке и демонстрируется одновременно - и это тоже преимущество! - в Нью-Йорке, Берлине, Лондоне, Париже, равно как и в самых отдалённых провинциальных городах.

Каким тягостным и устарелым кажется по сравнению с этим труд живописца, каким чуждым современности! К тому же кинематографическая продукция ярче хотя бы потому, что производство фильма не зависит от одаренности одного человека. Над фильмом работают много умов, поэтому он гораздо легче приобретает социально действенный характер, чем труд одного художника. Кстати сказать, задачи света и движения не представляют никакой трудности в кинематографе, тогда как в самых смелых и удачных попытках живописца и рисовальщика эти задачи разрешимы лишь очень приблизительно. Что по сравнению с волнующимся морем на киноэкране написанное на ту же тему полотно? Скучнейшая штука, которая в лучшем случае более или менее умело сделана».

Георг Гросс, Виланд Герцфельде, Искусство в опасности (попытка внести ясность), в книге: Георг Гросс, Мысли и творчество, М., «Прогресс», 1975 г., с. 32-33.