Гус Ян

1371 год
-
1415 год

Чехия

Чешский проповедник, религиозный реформатор.

На Яна Гуса оказали влияние книги англичанина Джона Уиклифа, учение которого было запрещено в Чехии.

Ян Гус считал образцом церкви раннехристианскую, без Папы римского.

 

«Всё началось с проповедей, которые Ян Гус произносил не на латыни, а на чешском языке. Родной, понятный простым людям язык, живое, вдохновенное слово проповедника привлекало к нему массу народа. Сначала Ян Гус в своих проповедях обличал грехи и пороки мирян, но затем в его речах осуждение всё больше и больше стало касаться лиц духовного звания, начиная с папы и кончая простыми священниками, - за их надменность, властолюбие, корысть, безнравственность, за продажу индульгенций. Возмездие за такие проповеди не замедлило явиться: церковь обвинила Гуса в ереси и в служении дьяволу.

Созванный в 1414 году в Констанце (город в Южной Германии) католический церковный собор пригласил на свои заседания и Яна Гуса, дабы покончить с его отступничеством от церковных догматов. Король Сигизмунд - один из руководителей этого собора - выдал Яну Гусу охранную грамоту о его неприкосновенности. Однако, когда он приехал в Констанцу, его тут же арестовали, поместили в тюрьму и приступили к допросам. Король оказался клятвопреступником.

Собор, взявший на себя одновременно и функцию инквизиционного суда, предъявил священнику Яну Гусу 42 тезиса обвинений, которые можно свести в три группы:

1 - распространение в Чехии еретического учения английского проповедника Уиклифа, скончавшегося 30 лет тому назад (Уиклиф отвергал папство и епископат, монашество, почитание святых и таинства, требовал упрощения обрядности и т.д.);

2 - возбуждение в чешском населении, в особенности в университетской среде, ненависти к немцам;

3 - упорное неповиновение церковной власти.

От Гуса потребовали подчиниться воле собора, подписать отречение, составленное богословами.

Гус не согласился ни с одним пунктом обвинения, и тогда собор принял два приговора.

Первый, признавая учение Уиклифа еретическим, требовал сжечь останки проповедника и все его книги. Во втором приговоре говорилось: «Ян Гус был и есть настоящий и очевидный еретик; он осуждается и проклинается».

Процедура исполнения приговора, состоявшаяся 6 июля 1415 года, была обставлена с величайшей торжественностью. Яна Гуса облачили в одежды священника, дали в руку чашу, ввели на помост и вновь предложили отречься. Гус был непреклонен, отказавшись насиловать свою совесть и лгать перед Богом. Тогда начался обряд расстрижения: после длительного чтения обвинительного приговора с Гуса сорвали верхнюю одежду, вырвали из рук чашу, сдёрнули с головы тонзуру. Колонна из трёх тысяч стражников и служителей церкви направилась к поляне, в середине которой стоял столб. К нему шестью мокрыми верёвками привязали осуждённого, голову обмотали ржавой цепью. Столб обложили дровами и соломой. Осуждённому вновь предложили отречься и вновь получили решительный отказ. И тогда запалили костёр.

До последней минуты за стеной огня и дыма слышны были слова Яна Гуса: «Христос сын Бога живого, смилуйся надо мной!» Пепел от костра, перемешанный с землёй, бросили в воды Рейна.

По легенде, некая старушка, видя, что костёр плохо разгорается, подбросила в него вязанку хвороста. Ян Гус пожалел её, сказав «Святая простота».

Так погиб священник, который, по свидетельству современников, был человеком непоколебимо твёрдым во всём, что касалось религиозных взглядов и нравственных».

Каганов В., Можно ли жить своим умом?, журнал «Наука и жизнь», 2008 г., N 10, с. 41-42.

 

 

«Ян Гус за сто лет до Лютера поднял борьбу против индульгенций, против бюрократической развращённости папской системы, против многого, что, по его мнению, затемняло первоначальный смысл христианского вероучения. Он выступил в удачный исторический момент, когда панство раскалывалось в самой сердцевине своей и двое пап, из которых один имел резиденцию в Риме, другой - в Авиньоне, состояли друг с другом в перманентной ругани и драке. Гуса вызвал Констанцский собор для объяснений. Император Сигизмунд гарантировал учёному неприкосновенность, но предал его немедля по прибытии в Констанцу. Гуса сожгли на костре, но пламя этого костра оказалось страшным и для императора и для папы».

Третьяков С.М., Пять недель в Чехословакии / Страна-перекрёсток: документальная проза, М., «Советский писатель», 1991 г., с. 445.

 

«Из проповеди Яна Гуса:

«Клир не учит, а портит народ своим развратом, связанным с богатством. Так надо отнять у него богатство! Преемники Христа должны быть бедны, как апостолы. А они, наоборот, только о том и думают, как бы еще увеличить свои богатства, для чего рассылают продавцов индульгенций и хищных монахов, которые... устраивают никому не известные празднества, выдумывают чудеса и грабят бедный народ...». […]

Вскоре Ян Гус окончательно порвал с католической церковью.

Поводом послужило то, что из Рима были присланы для продажи в Чехию индульгенции - грамоты об отпущении грехов.

Католическая церковь учила, что ее подвижники совершили множество добрых дел и поэтому образовался большой запас этих добрых дел. Хранителем этого запаса является церковь в лице папы, который может взять добрые дела из запаса и передать их (за соответствующую оплату) тем, у кого нет своих добрых дел.

На этом и основана продажа индульгенций, приносившая церкви огромные доходы. Можно было купить индульгенцию, готовясь совершить преступление; можно было приобрести ее после преступления; можно было купить отпущение грехов покойнику и т. п.

Всё это глубоко возмущало Гуса. Он резко выступал против обмана и ограбления чешского народа. Король и духовенство, опасаясь растущего влияния Гуса, решили выслать его из столицы, и он уехал на юг Чехии, в Козий городок».

Еретики. Войны, изменившие лицо Европы / Состав.: Н.Н. Малишевский, М., «Букмастер», 2012 г., с. 26-27.

 



Сожжение Яна Гуса вместе с его трудами стало одной из причин гуситских войн между его последователями и католиками.

Новости
Случайная цитата
  • Предательство лучших друзей-поклонников – случай Муслима Магомаева
    Вспоминает певец Муслим Магомаев: «Меня почти все предавали. Но я всех прощаю. Когда у меня была дикая популярность, около меня вертелось такое количество людей - знаменитых в том числе. Но дикая популярность не может длиться вечно. Как только она у меня прошла - испарились и все друзья, а точнее 99 процентов. Считаю это предательством. Что - я должен об этом всю жизнь помнить? Нет, конечно. Теперь только себя можно упрекнуть: «Что это ты так всех любил и собирал вокруг себя?» Дардыкина Н., В...