Россия (СССР)
Русский музыковед и педагог.
В консерватории учился вместе с С.С. Прокофьевым (позже пропагандировал его творчество) и Н.Я. Мясковским.
«… Асафьев не был педагогом в узком, специфическом значении этого слова, попросту не имел к тому склонности.
Но он расковывал фантазию «молодых» глубокой проницательностью, оригинальной самобытностью суждений, неожиданностью сопоставлений. Он учил так, как это, вероятно, делал Сократ: вслух размышлял перед изумленными учениками.
И чем меньше аудитория, тем откровеннее Борис Владимирович раскрывался в беседе, особенно же тогда, когда ты оставался с ним наедине. Как вспышки молний, угаснув, надолго фиксируются глазом, так и озарения асафьевской мысли - сознательно или бессознательно - освещали наш дальнейший путь. Короче говоря, Борис Владимирович создал не музыковедческую школу, как это делали на Западе Отто Ян или Гуго Риман, Герман Кречмар или Гвидо Адлер, - он создавал индивидуальности.
Замечу попутно, что «ранние» институтские годы предшествовали будущей реформе музыкального образования: лишь в 1925 году энергией и усилиями Асафьева было создано в Ленинградской консерватории музыковедческое отделение, причём впервые не только в СССР, но и в мире.
Отсюда и тот непредуставленный регламент обучения на Высших курсах искусствознания, который, безусловно, имел и положительные и отрицательные стороны. К чести нашего поколения, следует отметить, что его большинство выдержало испытание временем - каждый по-своему нашёл своё место в жизни. Это объясняется не столько личными качествами любого из нас, сколько тем, что Б.В. Асафьев служил нам образцом первооткрывателя в музыкальной науке и искусстве, высокопрофессионального критика, учёного, наделённого изумительной интуицией в отборе и сопоставлении точно выверенных фактов.
Много позднее, в 1950 году, была посмертно опубликована работа Асафьева под названием «Слух Глинки». Своим, особым внутренним слухом наделен и каждый крупный историк или теоретик музыки.
Сам же Асафьев обладал гениальным слухом исследователя, поэтому даже в давно знакомом мог услышать и открыть нечто новое (см., например, его ставший классическим труд о «Евгении Онегине» Чайковского).
Не приходится говорить, насколько важно наличие такого слуха при анализе и оценке современной, ещё малоизвестной, не дошедшей до восприятия широких слушательских масс музыки: здесь требуется особая прозорливость суждений».
Друскин М.С., Из «Воспоминаний», в Сб.: Российский институт истории искусств в мемуарах / Под ред. И.В. Сэлман, СПб, Изд-во РИИИ, 2003 г., с. 115-116.
Композитор Эдуард Ханок: «Был такой величайший музыкальный теоретик Борис Асафьев. Он является автором двух балетов, которые до сих пор идут на лучших сценах страны. Но композитором его никто не называет».
Кудрявов Б.П., Попса Topless, М., «Алгоритм», 2007 г., с. 152.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
