Германия
Немецкий философ-идеалист, основоположник марбургской школы неокантианства.
Герман Коген истолковывает кантовскую «вещь в себе» не как существующую вне и независимо от познания, а как целенаправленную идею мышления, как некое предельное понятие опыта. Или: процесс познания бесконечен, он вечно приближаясь к своему пределу - «вещи в себе» - никогда его не достигая…
«Во-первых, открытие неевклидовых геометрий свидетельствовало об участии в их конструировании рассудка. Следовательно, неверно связывать природу математики с трансцендентальной эстетикой. Инстанцией математики является рассудок.
Во-вторых, успехи математического анализа свидетельствовали против эмпиризма. Согласно физиологическому закону Вебера - Фехнера возбуждение воспринимается лишь в случае, если оно достигает некоторого порогового значения. Значит, бесконечно малое, а вместе с ним и вся математика, дана человеку не в чувствах, а в мышлении.
В-третьих, математический анализ с успехом используется в физике и химии, следовательно, возможность естествознания определяется не опытом, а рассудком.
В-четвёртых, в математике доминируют функциональные отношения, а не родовидовые различия.
В свете успехов математики задача науки усматривается в конструировании функциональных рядов, в которых используются переменные. Понятие есть закон ряда.
Главная мысль Когена состояла в том, что научную строгость обеспечивает мышление. И неевклидовы геометрии, и математический анализ, и понятие функции - всё это продукты свободной деятельности рассудка, а не результат обобщения и абстрагирования чувственных данных. Вещи и чувства не даны нам, а заданы как загадки. Что они собой представляют, человек узнает на основе рассудка. Делая акцент на математическом рационализме, Коген явно недооценивал значение экспериментальной фазы познания».
Канке В.А., Философия науки: краткий энциклопедический словарь, М., «Омега-Л», 2008 г., с.161.
«Философская система Г. Когена была беспрецедентным опытом целостного переосмысления кантовской системы философии на основе научного знания рубежа ХIХ-ХХ веков, поэтому она с полным правом может называться неокантианской и, по существу, она выполнила в истории философской мысли миссию, аналогичную той, что выпала философии Канта столетием ранее».
Акиндинова Т.А., Герман Коген как современный философ / Мастер и профессионал: история и современность: Сборник статей в честь 70-летия профессора Константина Семёновича Пигрова / Под ред. И.В. Кузина, СПб, «Издательство Санкт-Петербургского университета», 2009 г., с. 25.
Среди его учеников философа был и поэт Б.Л. Пастернак.
«Старик Коген напомнил Пастернаку Ибсена - огромной хохлатой головой и трагическими глазами. Настроение у Когена в самом деле было нерадостное - Пастернак попал к нему на последний семестр; 4 июля 1912 года ему должно было исполниться семьдесят, и он планировал оставить преподавание. Его преподавательская манера Пастернаку импонировала: он добивался от студента верного ответа, потом заставлял усомниться в нём, сразу обратившись к аудитории за вариантами, - и, выслушав несколько неверных версий, только потом подтверждал правильность первоначальной догадки. Методически это было блестяще и особенно ценно для Пастернака, привыкшего ежесекундно сомневаться в себе: Коген учил его настаивать на своём, подтверждая правоту самых смелых интуиций».
Быков Д.Л., Борис Пастернак, М., «Молодая гвардия», 2007 г., с. 67.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
