Снятие стресса / умственного напряжения по Уинстону Черчиллю
«Чтобы снять стресс, снизить умственное напряжение, которое испытывают люди, чья деятельность связана с повышенной ответственностью и судьбоносными решениями, средств имеется немало. Одни предлагают побольше двигаться, другие, напротив, - побольше отдыхать. Одни советуют отправиться в путешествие, другие рекомендуют уединение. Одни превозносят одиночество, другие - развлечения. Выбор того или иного средства, естественно, зависит от темперамента, личных склонностей и привычек, однако есть во всех этих советах и то, что касается всех без исключения, - необходимы перемены.
Перемены в данном случае - понятие ключевое. От постоянных перегрузок ум «протирается» точно так же, как локти на пиджаке. Вместе с тем между живыми клетками мозга и неодушевленными предметами есть одна существенная разница: протёртые локти на пиджаке не починишь, если будешь тереть рукава или плечи, - тогда как изношенные части мозга восстанавливаются не только если дать им передышку, но и если задействовать другие его части. Отключить свет, освещающий основные, привычные сферы наших интересов, недостаточно; необходимо пролить его на нечто непривычное, неизведанное. Говорить усталым (если можно так выразиться) «умственным мышцам»: «Я дам вам как следует отдохнуть», «Я отправлюсь на далёкую прогулку» или «Я буду лежать и ни о чем не думать», лишено всякого смысла - мозг будет работать всё равно. Если раньше он взвешивал и измерял, то будет и впредь взвешивать и измерять. Если раньше он волновался, то будет волноваться и дальше. Отдых, покой, облегчение наступят лишь в том случае, когда начнут действовать новые клетки, когда на небе зажгутся новые звёзды. […]
Для полного счастья и покоя нужно иметь по меньшей мере два, а то и три хобби - хобби на деле, а не в голове. Какой смысл уговаривать себя в конце жизни: «Надо бы заняться тем или этим». Такая попытка лишь усугубит умственное напряжение. Человек может превосходно разбираться в вещах, не связанных с его ежедневной работой, однако жизнь у него от этого легче не станет. Мало делать то, что любишь; нужно ещё любить то, что делаешь.
Всех людей можно, в сущности, разделить на три группы: одни еле живы от тяжёлой работы, другие - от постоянных волнений и третьи - со скуки. Нет смысла предлагать рабочему, измученному неделей тяжкого физического труда, сыграть в субботу в футбол или в бейсбол. Нет смысла предлагать политику, или учёному, или бизнесмену, которые шесть дней подряд занимались весьма серьёзными и ответственными вещами, заняться в воскресенье чем-то более легкомысленным.
Что же касается тех несчастных людей, которые имеют все что хотят, могут удовлетворить любой свой каприз и добиться всего, чего только не пожелают, - то очередное удовольствие, очередное развлечение не сулят в их пресыщенной жизни ничего нового. Напрасно мечутся они с места на место, пытаясь непрестанным движением и трескотней заглушить мстительную скуку. Выручит их только одно - самодисциплина.
Следует также сказать, что разумные, прилежные, приносящие пользу человеческие существа в свою очередь делятся на две категории: на тех, у кого работа - это работа, а удовольствия - удовольствия, и тех, для кого работа и удовольствие совпадают. Из этих двух категорий первая, разумеется, многочисленнее, при этом и у неё тоже есть свои плюсы. Долгие часы в офисе и на фабрике сулят в качестве вознаграждения не только средства к существованию, но и непреодолимую тягу к удовольствиям, пусть и самым неприхотливым.
Баловни же судьбы относятся ко второй категории. Их жизнь - сплошная гармония. Для них рабочий день никогда не бывает слишком длинным. Каждый день - это праздник; когда же наступают настоящие праздники, они ворчат, ведь нарушается привычное - и всегда праздничное - течение их жизни. И тем не менее обе категории в равной мере нуждаются в альтернативе, в перемене обстановки, в разнообразии всего того, чем им приходится заниматься. Иногда бывает, что даже те, для кого работа - сплошное удовольствие, более остальных заинтересованы в том, чтобы на время выбросить её из головы.
Самый распространенный способ перемены обстановки - чтение. Миллионы людей находят в нем интеллектуальное отдохновение. Ничто не вызывает большее благоговение, чем библиотека. Но библиотека библиотеке рознь. «Несколько книг» (как называл лорд Морли домашнюю библиотеку, в которой не больше пяти тысяч томов) способны вызвать чувство благополучия и даже самодовольства. Но одного дня в библиотеке публичной, пусть и весьма скромных размеров, достаточно, чтобы быстро развеять эти приятные ощущения. Когда перебегаешь от полки к полке, снимаешь одну книгу за другой, созерцая необъятное, бесконечно многообразное хранилище знаний и мудрости, которое собрало и сохранило человечество, переполнявшая тебя гордость, даже самая невинная, сменяется чувством ужаса вперемежку с грустью. Когда исследуешь гигантское наследие мудрецов, святых, историков, учёных, поэтов и философов, чьими сокровищами никто никогда не сможет насладиться, - тем более оценить их, - понимаешь, сколь скоротечен наш жизненный срок. […]
Читать в молодости слишком много - ошибка. Один человек сказал мне как-то, что прочёл все «нужные» книги. Мы разговорились, и оказалось, что он действительно прочёл очень много книг, но особого впечатления они на него не произвели. Сколько книг он усвоил? Сколько книг сформировало его мировоззрение? Сколько из них выковались на наковальне его ума и в дальнейшем заняли свое место на оружейном складе, готовые к действию?
Очень жалко, когда книга прочитана слишком рано. Первое впечатление - самое важное, и если оно не сложилось, на повторное рассчитывать не приходится. Более позднее, второе прочтение уже ничего не изменит: первый, преждевременный контакт с книгой со временем закоснеет, сделается непроницаемым. С чтением молодые люди должны быть так же осторожны, как старики - с едой. Им не следует «поедать» слишком много книг. И они должны хорошо их прожевывать.
Поскольку в любом развлечении главное - новизна, занятнее читать не на своём родном языке. А потому иметь в своем распоряжении второй язык - даже если его вам хватает лишь на то, чтобы читать в свое удовольствие, - разумно и важно. Наши педагоги очень часто стремятся научить детей такому количеству иностранных языков, что овладеть ими как следует невозможно, и в результате от них нет ни пользы, ни удовольствия. Ученик овладевает латынью ровно настолько, чтобы её возненавидеть, греческим - лишь за тем, чтобы сдать экзамен, французским - лишь в том объёме, чтобы добраться из Кале в Париж, немецким - чтобы предъявить свидетельство о сдаче экзамена, испанский или итальянский - чтобы отличить один от другого. И ни одним из этих языков не овладеет он в той мере, чтобы получить доступ к иной, неведомой литературе, открывающей столь радужные перспективы.
Не разбрасывайтесь, из многих языков выбирайте один. И не довольствуйтесь полузнанием, овладевайте вторым языком на таком уровне, чтобы читать и получать от чтения истинное наслаждение. От чтения на втором языке умственные мышцы расслабляются, ум от притока новых идей, иного сопряжения слов и мыслей оживает. От новых языковых форм возрастает активность клеток мозга, снимается усталость, вызванная привычным, набившим оскомину словоупотреблением. Представьте себе, как был бы рад человек, который зарабатывает на жизнь игрой на трубе, если бы ему дали поиграть на скрипке, да ещё в своё удовольствие. То же самое удовольствие вы испытаете, если откроете книгу, написанную не на языке вашего постоянного общения.
Но у чтения, у любви к книге есть один серьёзный недостаток: человек умственного труда и без того связан с чтением в своей профессиональной деятельности, а потому, раскрыв книгу на досуге, существенной, столь важной для «переключения» перемены он не ощутит. Для восстановления психической уравновешенности следует пустить в дело те части мозга, которые задействуют глаза и руки. Многие, удовольствия ради, в свободное время занимаются ручной работой. Ваш переутомлённый мозг получит желанную передышку, если на досуге вы займетесь столярным или переплётным делом, химией или даже кирпичной кладкой - при условии, конечно, что Вас эти виды деятельности живо интересуют, и вы ими в достаточной мере овладели. Однако лучше и проще всего обзавестись карандашами и красками и заняться рисунком и живописью. Я, например, уже в преклонном возрасте открыл в себе вкус к живописи, увлёкся ею и считаю, что мне очень повезло. Живопись пришла мне на помощь в самое трудное время, и я ей за это необычайно благодарен.
Живопись - это спутник, пройти с которым большую часть жизненного пути, - огромная радость.
Над ней не властны годы. Не прискучит
Её разнообразие вовек.
Спортивные игры, требующие немало сил и энергии, с годами отпадают одна за другой. За усилия и старания приходится платить все более протяженными и мучительными периодами усталости. С возрастом мышцы становятся дряблыми, руки - менее ловкими, слабеют нервы, с возрастом они уже не выдерживают тех перегрузок, какие с лёгкостью переносили в молодости. Живопись же - это тот друг, который не требует от вас лишнего, не ставит перед Вами труднодостижимой цели, она не торопит нас, а идёт рядом, соразмеряя свою поступь с нашими - пусть нетвердыми, неуверенными - шагами. Своим холстом она прикрывает нас от завистливых глаз Времени, от неотвратимости Немощи.
Счастливы живописцы - ибо не бывать им одинокими. Свет и цвет, мир и надежда будут с ними до самого - или почти самого – конца».
Уинстон Черчиллль, Хобби / Факт или вымысел?: Антология: эссе, дневники, письма, воспоминания, афоризмы английских писателей, М., «Б.С.Г.-Пресс», 2008 г., с. 767-771.