Энциклопедии, базы данных
Энциклопедии, базы данных, базы знаний
Мифы о творческих личностяхМифы, связанные с творческой деятельностью, теорией творчества и самими творческими личностями…
X
Умные / гениальные машины по ошибочной оценке Жана Бодрийяра
«Если люди придумывают или создают «умные» машины, то делают это потому, что в тайне разочаровались в своём уме (Это типовая ошибка гуманитариев: сведение сложного явления к одной и только одной причине – Прим. И.Л. Викентьева) или изнемогают под тяжестью чудовищного и беспомощного интеллекта; тогда они загоняют его в машины, чтобы иметь возможность играть с ним (или на нём) и насмехаться над ним.
Доверить свой интеллект машине - значит освободиться от всякой претензии на знание, подобно тому, как делегирование власти политикам позволяет нам смеяться над всякой претензией на власть.
Если люди мечтают об оригинальных и «гениальных» машинах, то это потому, что они разочаровались в своей самобытности или же предпочитают от неё отказаться и пользоваться машинами, которые встают между ними. Ибо то, что предлагают машины, есть манифестация мысли, и люди, управляя ими, отдаются этой манифестации больше, чем самой мысли.
Машины не зря называют виртуальными: они держат мысль в состоянии бесконечного напряжённого ожидания, связанного с краткосрочностью исчерпывающего знания. Действие мысли не имеет определённого срока. Не представляется возможным даже ставить вопрос о мысли как таковой, так же, как вопрос о свободе для будущих поколений; эти вопросы проходят сквозь жизнь, словно сквозь воздушное пространство, сохраняя при этом связь со своим центром, подобно тому, как Люди Искусственного Интеллекта проходят сквозь своё умственное пространство, привязанные к компьютеру.
Человек Виртуальный, неподвижно сидящий перед вычислительной машиной, занимается любовью посредством экрана и приучается слушать лекции по телевизору. Он начинает страдать от дефектов двигательной системы, несомненно связанных с мозговой деятельностью. Именно такой ценой приобретает он операционные качества. Подобно тому, как мы можем предположить, что очки или контактные линзы в один прекрасный день станут интегрированным протезом, который поглотит взгляд, мы можем также опасаться, что искусственный интеллект и его технические подпорки станут протезом, не оставляющим места для мысли.
Искусственный разум лишён способности мышления, потому что он безыскусен. Подлинное искусство - это искусство тела, охваченного страстью, искусство знака в обольщении, двойственности в жестах, эллипсиса в языке, маски на лице, искусство фразы, искажающей смысл и потому называемой остротой. (Автор делает фактическую ошибку – Прим. И.Л. Викентьева).
Эти разумные машины являются искусственными лишь в самом примитивном смысле слова, в смысле разложения, как по полочкам, операций, связанных с мыслью, сексом, знанием на самые простые элементы, с тем, чтобы потом заново их синтезировать в соответствии с моделью, воспроизводящей все возможности программы или потенциального объекта. Искусство же не имеет ничего общего с воспроизводством реальности, оно сродни тому, что изменяет реальность. Искусство - это власть иллюзии. А эти машины обладают лишь наивностью счёта; единственные игры, которые они могут предложить, - сочетания и перестановки. (Автор делает ещё одну фактическую ошибку – Прим. И.Л. Викентьева).
В этом смысле они могут быть названы не только виртуальными, но и добродетельными: они не поддаются даже собственному объекту, не обольщаются даже собственным знанием. Их добродетели - чёткость, функциональность, бесстрастность и безыскусность. Искусственный Разум - одинокая машина, обреченная на безбрачие.
Что всегда будет отличать деятельность человека от работы даже самой умной машины - так это упоение и наслаждение, получаемое в процессе этой деятельности. Изобретение машин, способных испытывать удовольствие, к счастью, пока находится за пределами возможностей человека. Он придумывает всякого рода устройства, содействующие его забавам, но он не в состоянии изобрести такие машины, которые были бы способны вкушать наслаждение. При том, что он создаёт машины, которые умеют работать, думать, перемещаться в пространстве лучше, чем он сам, не в его силах найти информационно-техническую замену удовольствия человека, удовольствия быть человеком.
Для этого нужно, чтобы машины обладали мышлением, присущим человеку, чтобы они сами могли изобрести человека, но этот шанс для них уже упущен, ибо человек сам изобрел их. Вот почему человек способен превзойти самого себя такого, каковым он является, а машинам этого никогда не будет дано. Даже самые «умные» машины являют собой никак не более того, что они есть на самом деле, за исключением, может быть, случаев аварии или поломки, смутное желание которых всегда можно вменить им в вину. Машины не обладают теми смешными излишествами, тем избытком жизни, который у людей является источником наслаждения или страдания, благодаря которому люди способны выйти из очерченных рамок и приблизиться к цели.
Машина же, к своему несчастью, некогда не превзойдёт свою собственную операцию, и, не исключено, что этим можно объяснить глубокую печаль компьютеров. Все машины обречены на холостое, одинокое существование. (Весьма любопытную аномалию представляет собой, однако, недавнее вторжение компьютерных вирусов: кажется, что машины испытывают злобное удовольствие, порождая извращенные эффекты, захватывающие, иронические перипетии. Быть может, прибегнув к этой вирусной патологии, искусственный разум пародирует самого себя и таким образом закладывает основу некоей разновидности подлинного интеллекта?)
Безбрачие машин влечёт за собой безбрачие Человека Телематического. Подобно тому, как он созерцает перед компьютером с процессором World картину своего мозга и разума, Человек Телематический, находясь перед минителем (minitel), наблюдает фантасмагорические зрелища и видит картины виртуальных наслаждений. В обоих случаях, будь то разум или наслаждение, он загоняет эти изображения через интерфейс в машину. При этом целью человека является не его собеседник - заэкранный мир машины, подобный Зазеркалью. Самоцель - сам экран как средство общения. Интерактивный экран преобразует процесс общения в равнозначный процесс коммутации.
Секрет интерфейса в том, что собеседник человека («Другой») виртуально остаётся неизменным, поскольку все несвойственные ему проявления тайком поглощает машина. Таким образом, наиболее правдоподобный цикл коммуникации - это цикл минителистов, которые переходят от экрана к телефонным разговорам, затем - к встречам, но дальше-то что делать?».
Жан Бодрийяр, Прозрачность зла, М., «Добросвет», 2006 г., с. 75-79.