Повторяемость явлений в природе по А.А. Богданову

«Нас нисколько не удивляет повторение форм, когда они происходят одна от другой или от определённого общего начала. Сходство родителей и детей, сходство человека и орангутанга, общий тип строения млекопитающих и т.п. понятны нам, потому что в этих случаях повторение сводится для нас к простому продолжению того, что уже имелось раньше.

Но есть иного рода совпадения, которые далеко не так просты, а становятся тем более загадочны, чем более в них вдумываться, - совпадения независимо возникших форм.

Сравним общества людей и общества муравьёв. Общие предки тех и других были, несомненно, животные весьма низкого типа, вроде каких-нибудь из нынешних червей, существа не социальные, лишённые всякой техники и всякой экономики. Между тем, в технике у людей и у муравьёв мы встречаем скотоводство, притом в чрезвычайно сходных формах: муравьи содержат и эксплуатируют определённые породы травяных тлей, выделяющих сладкий сок наподобие того, как люди разводят молочный скот; у других муравьев есть и зародыши земледелия. В экономике у некоторых видов наблюдается рабство, аналогичное тому, какое было у завоевательских племён древности. Устройство муравейника в целом централистическое, аналогичное многим социальным системам у людей. Предполагать какое-либо «подражание» между людьми и муравьями, разумеется, невозможно.

Способы размножения у растений и у животных развивались по одним и тем же линиям, от бесполого к гермафродитному и раздельно-половому. В своих высших формах они представляют здесь и там огромные аналогии, простирающиеся даже на сложную архитектуру аппаратов для полового размножения; так, план строения женских половых органов представляет высочайший параллелизм с планом строения цветка. Но у общих предков животного и растительного царства, простейших одноклеточных далекой геологической эпохи, ничего подобного этим сложным методам и формам не могло быть. Там могла существовать лишь примитивная «копуляция», какая теперь наблюдается у одноклеточных организмов: простое слияние пары недифференцированных или минимально дифференцированных клеток. Природа пользуется половым размножением как способом выработки новых сочетаний жизненных свойств; и, развивая его независимо в двух царствах жизни, она приходит к повторению одних и тех же схем.

Пример сравнительно частный из той же области: строение зерна и яйца. В основе оно одинаково: зародыш, окруженный питательными слоями, затем - защитительная оболочка. Сами питательные слои большей частью аналогичны по составу: один с преобладанием азотистых, другой - безазотистых веществ, разумеется, различных в том и другом случае; различно бывает и расположение этих слоев.

Крыло птицы и крыло насекомого не имеют ничего общего по своему происхождению, но совпадают по своей механике. Подобных совпадений сравнительная анатомия знает массу. Они объясняются тем, что «сходные функции создают сходные органы».

Но для занимающего нас вопроса из этого следует только то, что природа повторяет себя и в функциях и в органах. Наиболее поразительное из таких повторений - это устройство глаза у высших моллюсков и высших позвоночных, например, у спрута и у человека. Этот орган состоит из массы частей, с различнейшими функциями, неизмеримой сложности и тонкости. Его устройство у человека и спрута сходно почти до малейших деталей; но об единстве происхождения не может быть и речи: общие предки позвоночных и моллюсков ничего подобного этому аппарату не имели; самое большее, у них были местные скопления пигмента в наружных слоях тела для простого поглощения лучистой энергии; а глаз, не говоря уже об его физиологии, даже с чисто оптической стороны представляет сочетание камеры-обскуры, угломерных и дальномерных приборов огромной чувствительности.

Область жизни даёт самые сложные и самые яркие примеры подобных совпадений, но они продолжаются и за её пределами. Кристаллы среди раствора обнаруживают процессы обмена веществ, роста, восстанавливают свои повреждения, при известных условиях «размножаются», как живые клетки, ткани и организмы, хотя строение кристаллов неизмеримо проще. Централистический тип устройства, обычный для различных обществ у людей и животных, а также для высших организмов, характеризует в то же время солнечную систему и вообще, насколько можно судить, звёздно-планетные системы; а на другом полюсе бытия нынешние теории приписывают его атомам в их внутреннем строении.

Бесконечно повторяется во вселенной, на всех её ступенях, тип волн или периодических колебаний. Волны электричества или света в эфире, волны звука в воздухе и других телах, морские волны и т.д.; даже астрономически сдвижения светил представляют периодические сложные вибрации около общих центров тяжести. В жизни органические процессы подчинены колебательному ритму: сон и бодрствование, работа и отдых, волны внимания и пр. Смена поколений может рассматриваться как ряд накладывающихся одна на другую волн роста и упадка жизни. Хорошо известна роль ритма в коллективном труде, в музыке, поэзии, во всех видах человеческого творчества...

Все подобные совпадения, поистине бесчисленные, приводят к одному общему вопросу. От этого вопроса невозможно отделаться фразою: «Случайные аналогии!». Никакая теория вероятностей не была бы мыслима, если бы «случайность» забавлялась таким систематическим повторением методов и форм во вселенной. Здесь необходимо научное объяснение».

Богданов А.А., Социализм науки: Научные задачи пролетариата, в Сб.: Русский позитивизм: Лесевич, Юшкевич, Богданов / Сост.: С.С. Гусев, СПб, «Наука», 1995 г., с. 264-266.