Список задач в явном виде
Список проблем / задач в явном виде
Список допущений в явном видеСписок допущений / парадигм в явном виде
X
Ответы на возражения против философии по Уильяму Джеймсу [продолжение]
Именно от подобных умов по большей части и исходит возражение против философии, будто в ней не замечается никакого прогресса. Если каждый шаг вперёд, делаемый философией, каждое точное разрешение какого-либо вопроса относятся на счёт науки, то становится достаточно ясным, что материалом, входящим в сферу философии, как раз окажется лишь остаток в виде непроанализированных проблем и что только этот один остаток и будет носить имя философии.
Философия есть остаток в виде не разрешенных наукой проблем.
Это как раз и есть то, что совершается в действительности. Слово «философия» сделалось собирательным термином для всех вопросов, на которые ещё никто не мог дать ответа, вполне удовлетворяющего тех, кто ставил эти вопросы. Из того, что на некоторые вопросы не находилось ответа целых 2000 лет, не следует ещё, что такого ответа не может быть и впредь. В великой повести приключений, именуемой историей человеческого ума, эти 2000 лет займут, быть может, всего лишь один параграф.
Необычайный научный прогресс за последние три столетия был следствием того факта, что человечеству удалось до некоторой степени внезапно напасть на известный способ, при помощи которого следовало подходить к решению определенного рода вопросов, а именно вопросов, поддающихся математической трактовке. Но люди, утверждающие, будто отсюда следует, что единственной возможной философией является философия математическая и механическая, и презирающие всякие попытки исследовать иного рода проблемы, забывают о крайнем разнообразии аспектов, которые несомненно присущи действительности. Бесспорно таким же образом будут найдены пути для надлежащего философского подхода и к вопросам, касающимся духовной области. В известной мере эти пути уже найдены.
В некоторых отношениях на самом деле «точные науки» достигли меньшего прогресса, чем «философия»; наиобщие концепции точных наук не удивили бы ни Аристотеля, ни Платона, если бы они могли снова появиться на земле. Идея образования всех вещей из элементов, идея эволюции, сохранения энергии, всеобщего детерминизма могли бы показаться им до известной степени знакомыми; к познанию безмерно малого, электрических явлений, к изобретению микроскопа, телефона и к деталям в науках они отнеслись бы с чувством почтительного страха. Но, если бы им вздумалось заглянуть в наши сочинения по метафизике или посетить лекции по философии, они нашли бы всё звучащим странно. Вся идеалистическая или «критическая» точка зрения на мир нашей эпохи показалась бы им необычайной, и потребовалось бы немало времени, прежде чем они бы вполне освоились с нею!
II-е возражение. Философия догматична и имеет притязание решать все вопросы на основании лишь чистого разума, между тем как обращение к конкретному опыту представляет единственный плодотворный путь к постижению истины. Наука собирает, классифицирует и анализирует факты, тем самым далеко превосходя возможности философии.
Философия не должна быть догматической.
Ответ. Это возражение с исторической точки зрения правильно. Слишком много философов замышляли и завершали системы, построенные чисто априорным путём, претендуя при этом на непогрешимость и настаивая на том, чтобы эти системы принимались или отвергались целиком. С другой стороны, науки, пользуясь только гипотезами, но в то же время всегда стремясь проверять эти гипотезы опытом и наблюдением, открывают путь для непрестанного самоисправления и дальнейшего преуспеяния. Теперь день ото дня догматикам, отстаивающим претензию на полную завершенность их систем, становится все труднее и труднее найти себе аудиторию среди образованных кругов. Гипотеза и проверка, эти два лозунга науки, вошли в плоть и кровь академического мышления.
Поскольку философы суть лишь люди, мыслящие о вещах с самой общей точки зрения, они могут свободно пользоваться какими угодно методами. Но, во всяком случае, философии надлежит завершать науки и впитывать их методы. Если признать такое понимание философии правильным, то я не вижу, почему бы философия не могла дойти до полного освобождения от всяческого догматизма и до превращения в столь же гипотетическую по своим приёмам науку, как самая эмпирическая из всех наук.
III-е возражение. Философия не находится в соприкосновении с реальной жизнью, заменяя её абстракциями. Реальный мир многообразен, запутан, является источником страданий. Философы почти без исключения стремились представить этот мир благородным, простым, совершенным, оставляя без внимания всю многосложность реальности, предаваясь оптимизму такого сорта, что обыкновенные смертные стали относиться к их системам презрительно, а писатели вроде Вольтера или Шопенгауэра сделали эти системы предметом сатиры. Шопенгауэр обязан своим огромным успехом у широкой публики тому, что он первый среди философов в конкретной форме высказал правду о бедствиях человеческой жизни.
Философия не оторвана от реальности.
Ответ. Это возражение также справедливо с исторической точки зрения, однако нет резонов, чтобы философия вечно держалась в отдалении от реальной жизни. По мере своего успешного развития она может изменить прежним привычкам. Благородные, но тощие абстракции могут уступить место более прочным и реально обоснованным построениям, когда материалы и методы для подобных построений будут установлены более надежным образом. В конце концов, философы, подобно романистам реалистического направления, может быть, придут в тесный контакт с реальной жизнью.
Философия в качестве метафизики.
3аключение. Философия в первоначальном значении этого слова в смысле полнейшего познания вселенной должна включать в себя результаты всех положительных наук и потому не может быть противопоставлена этим последним. Она просто стремится к тому, чтобы сделать из науки, выражаясь языком Герберта Спенсера, «систему всецело объединенного знания». В более современном смысле чего-то противопоставляемого положительным наукам философия означает метафизику. Более старое значение термина является более ценным, и, по мере того как результаты отдельных наук делаются доступными координации, а условия для установления истины в области самых различных вопросов получают все большую методическую определенность, мы можем надеяться, что термин «философия» снова приобретет своё первоначальное значение. Наука, метафизика и религия тогда, быть может, образуют всеединство мудрости и будут взаимно поддерживать друг друга.
В настоящее время подобные надежды весьма далеки от своего осуществления. В данном сочинении я предполагаю иметь в виду философию в её узком значении, а именно - как метафизику, а результаты положительных наук и религию оставляю вне рассмотрения».
Уильям Джеймс, Введение в философию; Бертран Рассел, Проблемы философии, М., «Республика», 2000 г., с. с. 11-13 и 18-21.