Природа богов по данным разных философов в изложении Цицерона
«VI. (13) Но пора уже мне, чтобы избавиться от всякого злословия, общедоступно изложить мнения философов о природе богов, как бы созвав их всех вместе, чтобы они сами рассудили, какое из их мнений верное. […]
X. Те же, которые утверждали, что сам мир одушевлён и разумен, никак не могли представить себе, какую форму может принять природа разумного духа (animi natura intelligentis). Об этом я ещё буду говорить немного позже, (24) а сейчас только выражу удивление тупоумию этих людей, которые утверждают, что существо одушевлённое, бессмертное и вместе с тем блаженное должно иметь форму шара и только потому, что, как утверждает Платон, нет этой формы прекраснее. А мне, например, кажется красивее цилиндр, или куб, или конус, или пирамида. А какой образ жизни приписывают этому шарообразному богу? Он вечно вращается и при том с такой скоростью, равную которой и представить себе невозможно. Не вижу, как с этим может сочетаться твёрдый разум и блаженство. Почему то, что, даже незначительно воздействуя на наше тело, как, например, холод или солнечный жар, воспринимается как неприятное, не должно считаться неприятным также для бога? А земля, конечно, поскольку она является частью вселенной, есть также часть бога. Между тем на земле, как мы знаем, есть огромные области необитаемые и невозделанные, потому что одни из них иссохли вследствие близости к солнцу от жары, а другие окоченели под снегом и инеем из-за того, что солнце далеко от них. Но если вселенная - бог, то выходит, что у бога часть членов раскаленные, а часть - окоченела от холода?
(25) Вот, Луцилий, каковы ваши! Что касается взглядов других, то я обращусь к первому из прежних философов. Фалес Милетский, который первый исследовал эти вопросы, объявил, что начало всех вещей - вода. А бог - это тот ум (mens), который из воды всё образовал. Но если боги могут быть без чувства и разума, то зачем Фалес присоединил к воде ум, а к уму воду, если сам ум может существовать безо всякого тела (vacans corpore)? Мнение Анаксимандра, что боги рождаются, появляясь через долгие промежутки времени, и также умирают, и они суть бесчисленные миры. Но мы, можем ли мы представить себе бога иначе как вечным? (26) После него Анаксимен решил, что воздух является богом, что он рождается, что неизмерим, бесконечен и всегда в движении. Как будто воздух, не имеющий никакой формы, может быть богом, а ведь богу преимущественно подобает иметь образ (species) и не какой-нибудь, а прекраснейший, или как будто не все то, что рождается, должно подлежать смерти.
XI. Далее, Анаксагор, который принял учение от Анаксимена, первый из всех утверждал, что устройство и движение вещей обусловлены и совершаются силою и рассуждением (vi ac ratione) бесконечного ума (mentis). При этом он не понял ни того, что в бесконечном не может быть никакого непрерывного и связанного с чувством движения и вместе с тем способности чувствовать, ни того, что вообще не может быть никакого чувства (sensus), с помощью которого сама природа ощущала бы внешнее воздействие. Далее, если Анаксагор представлял себе этот ум, как некое одушевлённое существо (animal), то должно быть внутри него нечто такое, отчего оно может быть называемо одушевленным. Но что может быть внутри ума?
Итак, он должен быть облечённым во внешнее тело. (27) Но так как это Анаксагору не угодно, то остается ничем не прикрытый, простой ум, не связанный ни с чем, посредством чего он мог бы ощущать. Наш разум, как мне кажется, этого не в состоянии понять.
А Алкмеон из Кротона, который приписал солнцу и луне, и остальным звёздам, и, кроме того, душе божественность, не подумал о том, что он приписал смертным вещам бессмертие. И Пифагор, полагавший, что есть охватывающая всю природу и проникающая во все её части душа, из которой берутся и наши души, не видел, что бог, от которого отрываются человеческие души, этим самым раздирается на части, подвергается растерзанию. А когда человеческие души бывают несчастны, что случается с весьма многими, то, значит, несчастной бывает часть бога, а этого быть не может. (28) И почему бы душе человеческой не быть всеведущей, если бы она была богом? И ещё, каким образом, этот бог, если он не что иное, как душа, был всажен или влит в мир? Затем Ксенофан, который утверждал, что, так как все (omne) обладает умом и вдобавок бесконечно, всё есть бог. Что касается ума, то Ксенофану можно возразить то же, что и остальным. А относительно бесконечности можно возразить ещё больше, так как не может быть, чтобы в ней существовало нечто чувствующее и присоединенное.
Далее, Парменид - этот создаёт своим воображением нечто похожее на венец, что он и называет венцом, от которого непрерывно исходит жаркое сияние и который опоясывает небо, и он называет это богом. Но что это за бог, в котором ни облика божественного, ни сознания (sensus) нельзя себе представить? И много ещё он допускает чудовищного, обожествив войну, раздор, страсть и другое в том же роде, что или болезнью, или сном, или забвением, или давностью уничтожается. То же он говорит о звездах, что, как опровергнутое в другом месте, здесь может быть опущено.
XII. (29) Эмпедокл, погрешающий во многом другом, позорнейшим образом ошибается также, рассуждая о богах. Ибо он считает четыре стихии, из которых, по его мнению, состоит всё, божественными. Но ведь ясно, что они, стихии, возникают и исчезают и лишены всякого чувства.
И Протагор, который заявил, что у него нет совсем никакой ясности в вопросе о богах - есть они или нет их, и каковы они, - по-видимому, также испытывал сомнения относительно самой природы богов.
А Демокрит, включавший в число богов то разгуливающие кругом образы, то ту природу, которая эти образы источает из себя и испускает, то наше знание и разумение, разве не впал в величайшую ошибку? А утверждая, что нет ничего вечного, так как ничто не остаётся всегда в одном состоянии, разве этим самым Демокрит не уничтожает совершенно бога, так что о нём и мнения никакого не остается?
А воздух, который Диоген из Аполлонии использовал в качестве бога, какое воздух может иметь чувство (sensum)? Какой облик, приличествующий богу? […]
XIII. (32) Да и Антисфен в той книге, которая называется «Физик» (Physicus), утверждая, что народных богов много, но природный (naturalis) только один, уничтожает этим самым силу и природу богов. Почти так же Спевсипп, следуя своему дяде, Платону, говорит, что есть некая одушевлённая сила, которая всем управляет. Этим он старается вырвать из душ познание богов. (33) И Аристотель в третьей книге «О философии» много напутал, не расходясь во мнениях со своим учителем. Ибо он то приписывает всю божественность разуму, то говорит, что сам мир - это бог, то ставит во главе мира кого-то другого и возлагает на него обязанность неким своим круговращением направлять и сохранять движение мира; то он называет богом небесный огонь, не понимая, что небо это только часть мира, который он в другом месте сам же назначил богом. Но каким же образом небо при такой скорости вращения может сохранить божественное самочувствие (sensus)? И потом, где находятся эти столь многочисленные боги, если и небо считать богом?
Если же он считает, что бог не имеет тела, то этим он лишает его всякого чувства, как и мудрости. Далее, каким образом бестелесный бог может двигаться или же каким образом он сам, пребывая в постоянном движении, может быть спокоен и блажен?