Критика церкви по Александру Невзорову
«Воспитывал меня дедушка, который был реальным генералом КГБ со всякими адъютантами и прочим. Адъютанты водили меня в кино, покупали мороженое, встречали из школы, всяко развлекали. И водили на конспиративные квартиры. У них там были какие-то дела, например, попить пива с коллегами, и там всегда находилось несколько сотрудников, а меня сажали в уголке и давали подшивку журналов «Экран» или «Америка».
Там я впервые увидел попов, которые приходят сливать исповеди. Они стучали на прихожан, а с ними расплачивались талонами, с которыми они могли пойти в стол заказов обкома и получить сёмгу с твёрдокопчёной колбасой. Выложив по пяти-шести наиболее интересным прихожанам информацию, они счастливые уходили за колбасой. Причём это не были какие-то жирные, страшные попы из анекдотов, нет! Это были такие прочувствованные прозрачные старцы. Помню, раз привезли одного такого просветлённого старца из какого-то скита, к которому таскалась вся наша тогдашняя питерская богема. Ему подсовывали фотографии, сделанные оперативным образом, и он, слюнявя химический карандаш, обводил кружочками тех, кто к нему приезжал, и рассказывал, в чём тот исповедовался. К концу беседы у старца от химического карандаша были совершенно синие губы под усами, которыми он по-доброму улыбался.
Там же я видел и первую вербовку, когда заполняется информационная карта агента. Что такое эта карта? Там перечислено всё-всё о человеке - есть ли родственники за границей, играет ли на музыкальных инструментах, из какой среды вышел... Этот пункт меня очень смешил, потому что имел в ответах вариант «из фарцовщиков, криминальной, церковной или иной негативной среды». Напротив всех вопросов ставились циферки ответов, причем циферки ставились в отдельную бумажку. И это хранилось в разных папках, так что, если бы к постороннему попадала карточка агента, он бы ничего в ней не понял - там одни цифры. Но опытный сотрудник по листочку с цифирью мог всё рассказать о человеке. […]
В конторе, где служил дед, относились к церкви, как к своему филиалу. Поэтому он не волновался. А пошёл я туда, поскольку нужно было делать в жизни какой-то выбор. А церковный мир я уже знал неплохо. Я понимал, что этот мир предоставляет неплохую возможность наряжаться, красоваться, и по наивности полагал, что человеку с традиционной сексуальной ориентацией в нём можно удержаться. Я сам видел среди чёрного духовенства аж целых четырёх иеромонахов с традиционной сексуальной ориентацией, так что говорить, будто все они имеют ориентацию нетрадиционную, неверно. Эти монахи с традиционной ориентацией потрахивали своих духовных дочерей, справедливо выбирая тех из них, кому огласка была ещё менее нужна, чем им, - находящихся замужем за обеспеченными людьми и потому держащихся семьи. Так что если у вашей жены появился духовник, это серьёзный повод насторожиться.
По идее, быть попом очень хорошо! Делать ничего не надо, знать почти ничего не надо. Хлеб лёгкий. Плюс с определёнными корнями в органах госбезопасности, какие были у меня, очень легко делать карьеру. А в качестве бонуса разнообразные сексуальные радости с прихожанками, что для юноши немаловажно.
Это был циничный расчёт. Я же видел всю их легкую красивую жизнь, видел, что презентации фильмов о Русской православной церкви, сделанные для заграницы, устраивались в высшей партийной школе с последующим банкетом. Я туда ходил на все просмотры и понимал, насколько прочно церковь спаяна с ленинградским обкомом партии».
Никонов А.П., Чёрный человек (интервью с А.Г. Невзоровым), журнал «Story», 2012 г., N 9, с. 43-44.