Культурология
Культурологические модели и их применение в других областях деятельности
Теория элитТеория элит
X
Постепенное развитие умственной культуры в Древней Греции по оценке Д.И. Писарева
«В 573 году до Р.Х. ассирийский царь Навуходоносор разрушил финикийский город Тир, державший в своих руках всю торговлю Средиземного моря.
Малоазийские греки и жители Архипелага, пользуясь этим событием, быстро развернули свои морские силы и овладели теми торговыми путями и сношениями, которые составляли безраздельную собственность сильных и богатых тирийцев. Развитие греческой торговли повело за собою два ряда последствий.
Во-первых, явилось накопление и неравномерное распределение богатства; а во-вторых, даже простые матросы, плававшие по Средиземному морю и посещавшие берега Сицилии, Италии, северной Африки, Испании и южной Франции, перестали верить в существование сирен, циклопов и многих других чудес гомеровской географии. Но матросу, как рабочему человеку, некогда было углубляться в критику и обобщать результаты своих вседневных опытов и наблюдений.
Этою умственною работою начали заниматься люди тех достаточных классов, которые понемногу образовались вследствие торгового движения в приморских городах малоазийской и европейской Греции. Из этих достаточных классов стали выдвигаться вперед поэты, историки, философы. Как только индивидуальная мысль начала шевелиться, так она тотчас почувствовала, что ей тесно и душно в тех готовых рамках миросозерцания, которые были установлены народными преданиями для всех и навсегда.
Поэты, по-видимому, меньше всех остальных умственных работников враждовали с мифологиею, но и поэтам невозможно было ужиться с нею в добром согласии. Они брали мифологические сюжеты для своих эпических и драматических произведений, но они переработывали эти сюжеты совершенно по-своему, и очень часто случалось, что сочувствие поэта ложилось совсем не на ту сторону, на которой ему следовало лежать по понятиям немыслящего большинства.
Эсхил написал, например, трагедию «Скованный Прометей» и возвеличил в ней гениального титана, который, желая облагодетельствовать людей, навлек на себя жесткое мщение завистливого и несправедливого громовержца Зевеса. Разумеется, в такой трагедии Зевес, великий отец богов и людей, играл очень некрасивую роль; Прометей высказывал ему очень сильными словами очень горькие истины, а зрители понимали как нельзя лучше, что за фигурою Прометея скрывается сам Эсхил, подрывающий его дерзкими речами веру в величие, а пожалуй, даже и в существование бессмертных олимпийцев.
Историки старались рассказывать события так, чтобы видна была естественная связь между причинами и следствиями; люди боролись между собою, люди побеждали друг друга; их поступками управляли простые человеческие страсти; никакого вмешательства высших сил не замечалось, и писатель, а вслед за ним и его читатели приходили понемногу к тому размышлению, что, может быть, и всегда события слагались так же просто, что, может быть, и священная Троя была разрушена без малейшего содействия Паллады Афины и волоокой Геры. ещё необузданнее была дерзость философов. Эти с первого шага отодвинули прочь весь Олимп и на место живых и человекообразных богов поставили неодушевлённые стихии и слепые силы природы.
Одни из этих философов пришли путём своих размышлений к единобожию; другие - к пантеизму, то есть к тому выводу, что Бог и вселенная - одно и то же; третьи - к совершенному отрицанию божества. Все они наговорили и написали ужасно много чепухи по физике, по астрономии и по психологии; все они, за исключением Аристотеля, старались что-то отгадать, вместо того чтобы смотреть и изучать мир видимых явлений; но все они боролись против мифологии, все они, собирая вокруг себя школы усердных слушателей и поклонников, содействовали разрушению греческого многобожия, и эта отрицательная сторона их деятельности имеет важное и прочное историческое значение.
Положительные же выводы всех этих мыслителей, начиная от Фалеса и кончая Платоном, до такой степени ничтожны и наивны, что на них не стоит останавливаться ни на одну минуту. Умнейшие из греческих философов сами понимали очень хорошо, что все их умозрения никуда не годятся. «Ничто не может быть познано, - говорит Анаксагор, - ничто не может быть изучено, ничто не может сделаться достоверным; чувства ограничены; ум слаб; жизнь коротка». На этой мысли скептики построили всю свою философию и пришли к отрицанию всего видимого мира и, наконец, к отрицанию самого отрицания. Софисты превратили философию в диалектическое орудие, которым можно было доказывать все, что угодно, в ту или в другую сторону. В конце концов греческая мысль, не поддержанная опытом и наблюдением, пришла таким образом к полному и очевидному банкротству.
Подчиняясь влиянию философии, истории и поэзии, видя вблизи и держа в собственных руках чисто человеческие пружины текущих политических событий, высшие классы греческого народа очень скоро совершенно отложились от национальной религии. Но масса продолжала, несмотря ни на что, держаться за своих ненаглядных олимпийцев с тем тупым и непостижимым упорством, которым отличаются вообще народные массы и которое побеждается не аргументами, а только медленным, неотразимым и нечувствительным действием всеразлагающего времени. Такие натянутые отношения между образованными людьми и массою продолжались без малого тысячу лет, то есть со времени открытия египетских гаваней вплоть до окончательной победы христианства над язычеством».
Писарев Д.И., Историческое развитие европейской мысли / Полное собрание сочинений и писем в 12-ти томах, Том 6, М., «Наука», 2003 г., с. 357-359.