Он доживал в стране как арестант,  
Но до конца писал всей дрожью жилок:  
В России гениальность - вот гарант  
Для унижений, казней и для ссылок.
За честность, тонкость, нежность, за пастель  
Ярлык приклеили поэту иноверца,  
И переделкинская белая постель  
Покрылась кровью раненого сердца.
Разоблачил холоп хозяйский культ,  
Но, заклеймив убийства и аресты,  
Он с кулаками встал за тот же пульт  
И тем же дирижировал оркестром.
И бубнами гремел кощунственный финал,  
В распятого бросали гнева гроздья.  
Он, в вечность уходя, беспомощно стонал,  
Последние в него вбивались гвозди.
Не много ли на век один беды  
Для пытками истерзанного мира,  
Где в рай ведут поэтовы следы,  
И в ад следы убийц и конвоиров.
Гафт В.И., Сад забытых воспоминаний, М., «Зебра Е», 2006 г., с. 116.