Вспомогательный персонал в творческом коллективе
Вспомогательный персонал в творческом коллективе
Защита творческого коллектива от распадаЗащита творческого коллектива от распада
X
Испорченность и цинизм старого персонала – случай В.С. Розова
В.С. Розов в Алма-Ате. Ставит спектакль… «Молодёжь была изумительная. Она овладела мной, я овладел ею: мы были одно целое. Ни цинизма, ни скепсиса, ни расчёта, только упоение делом. Мы с утра до ночи не выходили из театра. Учились и репетировали, больше нас не интересовало ничто. И учились, и репетировали без болтовни, которая сейчас буквально разъедает творческий процесс в театрах. Стоит режиссёру раскрыть рот, как актриса или актёр перебивает и начинает высказываться по поводу своей роли, излагая свои «идейные» концепции и задавая ряд мучительнейших вопросов, совсем не относящихся к делу. Да иные режиссёры и сами любят показать эрудицию - замучить речами.
Дисциплина у нас была идеальная. Это слово даже не подходило к нашей жизни. Энтузиазмом были охвачены и все технические цеха. Куда бы ни приходили - в реквизиторскую, бутафорскую, костюмерную, - все доброжелательны, старательны, у всех желание сделать как можно лучше. Позже из Москвы приехали и несколько молодых актёров, тоже энтузиастов дела. Была приглашена для организации педагогической части театра Надежда Афанасьевна Литвинович, опытнейший педагог Центрального детского театра.
Единственный конфликт возник у меня с оркестром. Музыканты подобрались в возрасте, тёртые-перетёртые. Сегодня играют на свадьбе, завтра на вечеринке, послезавтра на похоронах - лабухи, как по неведомым причинам их называют. Не все, но, видимо, большая часть. Когда пошли репетиции с оркестром, эти самые лабухи вели себя в оркестровой яме довольно развязно - громко переговаривались, смеялись, гремели стульями, мешали всем.
Я вежливо попросил их вести себя потише. Безрезультатно. И вот на одной из репетиций я прервал работу, попросил всех юных актёров выйти на сцену, подойти поближе к оркестровой яме.
Сам я поднялся на подмостки и, обращаясь к оркестрантам, сказал: «Пожалуйста, встаньте». Несколько удивлённые и даже растерявшиеся пожилые люди встали. Возникла полная непонятная тишина, и я произнёс речь примерно такого содержания: «Уважаемые оркестранты! Вы люди пожилые, жизнь уже наложила на вас свой тяжёлый отпечаток. У вас, вероятно, есть основания быть и циничными, и распущенными, и даже развязными. Но вот перед вами стоят юные актёры, молодые люди, которые горячо верят в святость своего дела, трудятся с радостью и надеждами. Они только входят в жизнь, верят во все хорошее. Не мешайте им жить, не заражайте их вашей испорченностью. Это нехорошо, это в самой высокой степени безнравственно. Ради молодых ведите себя хорошо. Пожалуйста, садитесь».
Я сошёл в зал и продолжал репетицию. Больше оркестранты никогда не нарушали хода репетиции. И самое удивительное - никто не обиделся на меня. Может быть, у всех у них были дети и во время моей тирады они вспомнили о них.
Розов В.С., Удивление перед жизнью, М., «Вагриус», 2000 г., с. 211-212.