Чаковский Александр Борисович

1913 год
-
1994 год

Россия (СССР)

Советский прозаик, журналист, редактор «Литературной газеты» с 1967 года.

Именно под руководством А.Г. Чаковского еженедельник «Литературная газета» из органа  Союза писателей стал одним из популярнейших изданий страны за счёт публикаций острых – по советским меркам – статей.

Из отдела юмора газеты, который назывался «Клуб 12 стульев» выросло много известных сатириков и юмористов.

 

Когда мы встретилась накануне восьмидесятилетнего юбилея А.Г. Чаковского «… он дал мне почитать рукопись своих мемуаров, на основе которых я и сделала с ним интервью. […] Рукопись была объёмной, к публикации шансов тогда не имела и, насколько знаю, до сих пор не опубликована. Я её честно перелопатила, но, несмотря на множество любопытных исторических свидетельств, встреч автора со знаковыми, эпохальными личностями своего времени, всё размывалось практически сразу после прочтения. Увы, Чаковский писательским даром не обладал. Такой «секрет» обнаружился со всей очевидностью, когда дожив до гласности, и обладая уникальным жизненным опытом, уже не скованным никакой цензурой, он, даже работая, что называется, в стол, оставался пленником - нет, не режима, а собственно несостоятельности в данной конкретной области, литературе. Почему умный, разносторонний, даровитый человек взялся за то, к чему не имел никакого призвания - тут его рукопись многое разъясняла. Я, правда, кое-что знала и до того, от отца, но интерпретация самого Чаковского расставила точки над i.

По факту рождения, происхождения один из самых успешных, удачливых представителей советской писательской элиты изначально был обречён на полный провал. Замри, на пузе лежи, не высовывайся. Дед - миллионщик, забыла на чем разбогател, на мыловаренье что ли. А тогда, в царской России, стоит заметить, добывать деньжата, да в таком количестве, чтобы ещё и меценатствовать, содержать, к примеру, оперный театр, следовало иметь мозги. О «прихватизации» государственной собственности те бедолаги не знали. Ох, тёмный народ, хотя и евреи. Набив мошну, вырвавшись из черты оседлости, отправляли детей обучаться за границу, имея в виду их возвращение - вот наивные! - на родину. И дети их, тоже наивные, возвращались. Родители главного редактора «Литературки», врачи с дипломами университетов Берлина, Цюриха на родину прибыли, получается, аккурат для того, чтобы разгневанный пролетариат вышвырнул их из отцовских особняков, а ребенку их, сыну, выжег на лбу несмываемое клеймо отщепенца, чуждого классово буржуазного элемента. Предполагалось, что он не выплывет никогда, нигде.

Но Сашка оказался твёрдым орешком. Пошёл на завод. В рукописи пространно сказано о том, как мастер (Кузьмич, кажется) обучал ученика вытачиванию деталей на токарном станке. Его внимательности, дружелюбию к мальцу чуждого, вражьего племени спет ну прямо панегирик. И ещё нашлись благодетели среди кузмичей-ивановичей - автор их перечисляет, захлёбываясь от благодарности, - допустившие парня к участию в заводской самодеятельности и даже - в святая святых! - к составлению стенгазеты. Я спросила: «А вы что, Александр Борисович, до сих пор считаете, что если вы в детстве носили матросский костюмчик, гольфы, немка-бонна с вами в парке гуляла, вас следовало в куски разорвать, на костре изжарить и съесть?» Он мне: «Ты не понимаешь, я получил возможность участвовать в общественной жизни, активной, полнокровной, не остался на обочине изгоем, а мог бы...» Вот, видимо, откуда всё дальнейшее вызрело. Властолюбие, непререкаемая авторитарность, желание и умение повелевать - из унижений, необходимости подлаживаться, пережитых в юности. Чаковский, я не раз слышала, на своё окружение давил, сотрудники перед ними трепетали, боялись до дрожи в коленях. Я только однажды оказалась в его редакционном кабинете на Костяковском, в здании, похожем на дворец, которое он выбил, находясь на вершине своей влиятельности. И хотя явилась скорее по частному вопросу (он был председателем комиссии по литературному наследию отца), ощущение, что этот человек, которого знаю с детства - вершитель судеб, способный и казнить, и миловать, неприятно задело. Несмотря на его, Чаковского, ко мне благосклонность, тот визит показался томительно долгим. Каково же было тем, кто работал с ним. Хотя всё же следует понимать: он - да, давил, но и на него ещё как давили. Диагноз себе самому поставил цитатой, которую я получила из его уст тогда, когда пришла брать интервью: «Вначале ты берёшь власть, потом власть берёт тебя».

Кожевникова Н.В., Незавещанное наследство: Пастернак, Мравинский, Ефремов, М., «Время», 2007 г., с. 24-26 и 29.

Новости
Случайная цитата
  • Утрата древних изобретений и искусств в средневековой Европе
    «Итак, четвертое-пятое столетие новой эры. Отметим, точности ради, что в Европе замирают некоторые освоенные прежде технологии: не строят тоннелей (известны с IX в. до н. э.), мостов (строились с Х в. до н. э.), акведуков (известны с 14 в. до н. э.), даже дорог (римляне за годы своего могущества построили их 85000 км и так хорошо, что несколько тысяч километров дорог служат до сих пор!). Увяли многие искусства и ремесла, закрыта просуществовавшая около 1000 лет платоновская Академия, запрещены О...