«…Фридрих Шеллинг, написал в 1809 г. трактат под названием «Философские исследования о сущности человеческой свободы», где положил проявление человеческой свободы воли в основу мироздания в том виде, в каком оно известно нам.
Личность, отделённая от единства сил и от Самого Бога, имеет перед собой одну цель: вернуть себе то, что было утрачено. Однако, ревностно охраняя свою индивидуальность и уникальность, личность стремится не вернуться в состояние единства сил, но поднять себя, в своем отъединенном состоянии, до богоподобного уровня центра мироздания. Личность стремится к самообожению:
«Своеволие может стремиться к тому, чтобы в качестве частной воли [Partikularwille] быть тем, что оно есть лишь в тождестве с универсальной волей. […] Именно названное возвышение своеволия и есть зло».
Фридрих Шеллинг, Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах / Сочинения в 2-х томах, Том 2, М., «Мысль», 1989 г., с.113.
Шеллинг считает зло порождением воли человека и человеческого стремления к самообожению, так как личность хочет сама по себе стать тем, чем она может быть только в Боге.
«Общая возможность зла состоит [... ] в том, что человек вместо того, чтобы сделать свою самость базисом, органом, способен стремиться возвысить её до господствующей всемогущей воли».
Фридрих Шеллинг, Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах / Сочинения в 2-х томах, Том 2, М., «Мысль», 1989 г., с. 134-135.
Нижеследующий отрывок из Шеллинга кратко формулирует дилемму, составляющую центральную проблему человеческих стремлений:
«Начало греха состоит в том, что человек переходит из подлинного бытия к небытию, от истины к лжи, из света в тьму, чтобы самому стать творящей основой и посредством содержащейся в нём мощи центра господствовать над всеми вещами. Ибо даже у того, кто удалился из центра, всё ещё остается чувство, что он был всеми вещами, был в Боге и с Богом; поэтому он вновь стремится к этому, но для себя, а не там, где он мог быть таковым, а именно, в Боге. Отсюда возникает голод себялюбия, которое в той мере, в какой оно отрекается от целого и от единства, становится всё более скудным и жалким, но именно поэтому все более алчным, голодным, ядовитым».
Фридрих Шеллинг, Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах / Сочинения в 2-х томах, Том 2, М., «Мысль», 1989 г., с. 134-135.
Этот отрывок подытоживает исходную точку, процесс и окончание романтического поиска. Если романтический поиск не заканчивается примирением с мирозданием, он превращается в саморазрушение.
Романтический конфликт построен на стремлении свободной человеческой воли превратиться в абсолют, в божество, во всемирную, универсальную волю, диктующую порядок мироздания. Этот ключевой романтический конфликт зародился задолго до официального оформления романтизма как литературного течения, в байроническом романтизме обрёл свою самую эффектную и влиятельную форму и пережил романтизм как узко понимаемое литературное направление.
Такой романтический конфликт человека со всем миром и богоборческие претензии человека повлияют на всё развитие литературы в XIX и XX веках.
Некоторым романтикам, впрочем, удалось примирить волю мироздания и собственную волю, жаждущую стать властительницей этого самого мироздания. Примером тому служит, например, творчество Кольриджа».
Ковалевская Т.В., Человек героический в английской литературе, СПб, «Дмитрий Булавин», 2012 г., с. 225-226.
