Переход от бинарных к триадным моделям по Р.Г. Баранцеву
«Недостаточность бинарной схемы. Классическая научная парадигма имела отчётливо аналитический характер. Склонность к анализу, как визитная карточка науки, сохраняется в нашем подсознании, несмотря на все трансформации картины мира. Анализ (греч. analysis - разложение) стал синонимом научного исследования вообще. Он начинается с различения, сопоставления, противопоставления. Число элементов в отдельном акте может быть различным. Простейший вариант - дихотомия, расщепление на две части. Так появляются бинарные оппозиции, диады. И этот способ стал доминирующим, повсеместным: лево - право, верх - низ, вперёд - назад, раньше - позже, хорошо - плохо, тепло - холодно. В литературе: «Отцы и дети», «Война и мир», «Преступление и наказание». В философии: субъект - объект, необходимость - случайность, материализм - идеализм. По этой схеме произошло и деление наук на естественные и гуманитарные, на фундаментальные и прикладные. Отсюда и проблема двух культур, о которой писали Ч. Сноу, Е. Фейнберг и многие другие.
В результате создаётся впечатление, что так устроен мир, что бинарность - понятие не только гносеологическое, но и онтологическое. Однако следование этому пути расщепления ведёт к возрастающей дифференциации, и появляется желание собирать, объединять, синтезировать. Но бинарная схема для этого не годится. Требуются иные структуры. И если синтез закономерен, то соответствующие структуры должны существовать в природе. Бинарное мышление видимо недостаточно.
Пытаясь выйти из рамок бинарной схемы, прежде всего, отметим, что для фиксированного объекта возможны несколько оппозиций. Например, теорию можно сопоставлять с практикой, а можно и с экспериментом.
Понятию формы, согласно А.А. Любищеву, могут противостоять сущность, содержание, процесс; функция. Говоря о дарвинизме, Любищев назвал несколько форм недарвинизма, пользуясь приставками: контра-, анти-, ультра-, пара-, эпи-. Ю. М. Лотман отмечает, что исходным пунктом любой семиотической системы является не отдельный знак, а семиотическое пространство отношений. Это смысловое пространство многомерно. И в нём каждая диада образует свою линию сравнения, как некую координатную ось, одномерное сечение.
Можно ли полностью описать всю многомерную систему, если перебрать все характерные диады, все парные отношения? Оказывается, нет. […]
«Деление мира явлений на пары противоположностей, - пишет К. Лоренц, - это врождённый принцип упорядочения, априорный принудительный шаблон мышления, присущий человеку с древнейших времен». Однако, если обратиться к истории, бинаризм господствовал в Европе не всегда. Истоки его власти можно отнести к IX веку, когда решением 8-го Вселенского собора трихотомия человеческого существа «тело – душа – дух» была сведена к дихотомии «тело – душа». Глобальные последствия этого рокового решения, указывает К.А. Свасьян, простираются до наших дней, образуя горизонт западной ментальное.
В локальном масштабе неприятное свойство бинарных структур - их неустойчивость. Ситуация выбора «или – или» дискомфортна. И решаются такие проблемы обычно путём редукции диады к монаде. Сама постановка вопроса заставляет идти по пути упрощения. Кажется очевидным: чтобы действовать, надо на чем-то остановиться. Уход в монизм был опорой идеологии, господствовавшей в Советском Союзе, всякий дуализм решительно осуждался. А партия помогала сделать выбор, устанавливая «единственно правильное мнение». И можно было жить спокойно, не мучаясь философскими исканиями.
Когда появился плюрализм, свобода выбора, стало труднее. Открылось множество противоречий, которые воспринимаются по привычке как бинарные. Формула поведения осталась прежней, ибо в общественном сознании укрепилось: необходимо определяться; нельзя, чтобы «и нашим, и вашим». Однако жизнь заставила вспомнить понятие компромисса и даже освоить понятие консенсуса. Наряду с левыми и правыми появился центр. В поисках оптимального решения заговорили о «золотой середине». Но в естествознании рецепт золотой середины не прижился, так как несколько более высокий уровень строгости позволил понять ущербность попыток искать решение в интервале между двумя крайними вариантами. Структурно это не дает ничего существе но нового, ибо мы остаёмся в том же одномерном мире, который задаётся двумя точками. Говоря математически, мы строим линейную комбинацию из двух величин, но не можем дать ответа, как не имеем критерия оптимальности, пока не введем его из дополнительных соображений. Гёте не случайно говорил, что меж двумя противоположными мнениями находится не истина, а проблема. Чтобы решить её, нужно выйти в дополнительное измерение и вырваться из бинарной схемы.
Итак, диада, или бинарная оппозиция, есть элементарная структура анализа. Синтеза на ней не построить. Для синтеза требуете более емкая структура. Примеры из естественных наук подсказывают, что следует обратиться по меньшей мере к триадам […]. Образ Святой Троицы проявляется во всём. Так, в христианском богословии с самого начала выделялись три смысла текста: телесный (буквальный, историческо-грамматический), душевный (моральный), духовный (аллегорическо-мистический)».
Баранцев Р.Г., Синергетика в современном естествознании, М., «Едиториал УРСС», 2003 г., с. 22-23, 25-26 и 34.
