Психотерапия и психиатрия
Душевные отклонения и болезни...
Власти как Внешние обстоятельстваВласти как Внешние обстоятельства
X
Лечение «мыслепреступлений» в спецпсихбольницах СССР по свидетельству В.И. Новодворской
1. Избиение (уголовников охрана может забить сапогами до смерти, я такие случаи помню; политических - нет, их надо сломать, но представить живыми).
2. Привязывание жесткое (до онемения конечностей, до пролежней; в особенных случаях привязывают так, чтобы веревки впивались в тело до крови. В таком состоянии могут продержать неделю).
3. Сульфазин, или «сера» (везде был запрещён, кроме СССР). Одна инъекция, или сразу две - в разные точки, или даже четыре (в руку, ногу и под лопатки). Дикая боль в течение 2-3 дней, рука или нога просто отнимаются, жар до 40°, жажда (и ещё могут воды не дать). Проводится как «лечение» от алкоголизма или наркомании.
4. Бормашина. Привязывают к креслу и сверлят здоровый зуб, пока сверло не вонзается в челюсть. Потом зуб пломбируют, чтобы не оставалось следов. Любят удалять неубитый нерв. Всё это делается профессиональным дантистом в зубоврачебном кабинете. «Санация полости рта». СПБ (Спецпсихбольницы – Прим. И.Л. Викентьева) не имеют надзорной инстанции - жалобы не перешлют, а если переслать тайно - их всё равно не примут ни в прокуратуре, ни в Верховном Суде. Узник СПБ бесправен даже больше, чем зек. С ним можно сделать всё. Насколько мне удалось узнать, бормашина применяется редко и только в Казани (испробовано лично).
5. Газообразный кислород подкожно. Вводят его толстой иглой под кожу ноги или под лопатку. Ощущение такое, как будто сдирают кожу (газ отделяет её от мышечной ткани). Возникает огромная опухоль, боль ослабевает в течение 2-3 дней. Потом опухоль рассасывается, и начинают сызнова. Применяют как «лечение» от «депрессии». Сейчас применяется к наркоманам как средство устрашения (чтобы боялись попасть в клинику). Вводят кислород 2-3 минуты, больше не выдерживают обе стороны (палачи глохнут от криков, жертва падает в обморок). Политзаключённым вводят кислород по 10-15 минут. (Испробовано лично, 10 сеансов.) […]
6. Аминазин (очень болезненные инъекции, при этом вызывают цирроз печени, непреодолимое желание заснуть - а спать не дают - и губят память вплоть до амнезии).
7. Галоперидол (аналоги трифтазин и стелазин, но они слабее). Создают дикое внутреннее напряжение, вызывают депрессию (чёрное излучение Стругацких), человек не может заснуть, но постоянно хочет спать, не может ни сидеть, ни лежать, ни ходить, ни писать (судороги рук изменяют почерк до неузнаваемости, не дают вывести букву), ни читать, ни думать. Неделя ударных доз - и нейролептический шок. Несколько месяцев - и потеря рассудка гарантирована.
8. Инсулиновый шок с потерей сознания (уничтожает целые участки мозга, снижает интеллект, память тоже пропадает).
9. Электрошок. Убивает сразу двух зайцев: во-первых, это пытка током, а во-вторых, разрушается непоправимо мозг.
Одного пребывания в этих стенах - без книг, без научных занятий (библиотеки фактически нет), без нормальных собеседников (политические сидят в разных камерах) - хватило бы на скорую потерю рассудка. Я провела там год и была уже на пределе: ещё бы полгода - и всё. Могу только позавидовать стойкости Владимира Гершуни, который в два приёма провёл в таких застенках по 3-5 лет. Моих запасов прочности хватило бы на лагерь. Но на это я не была рассчитана (в этом как раз эффективность комнаты 101). Я знаю, что многие переносили это легче, но ведь комнату 101 каждому подбирают индивидуально. Боюсь, что меня подвела здесь гордыня эгоиста-интеллигента (разум превыше всего! Моя личность не может быть принесена в жертву). Готовность к смерти и повышенная адаптация к любой физической боли не сочетались у меня с готовностью к отказу от разума при жизни. […]
Потом, В 1978 году, я убедилась, что попытка держаться достойно в психиатрических застенках рассматривается диссидентами (да и инквизиторами тоже) как величайшая глупость чуть ли не на уровне инкриминируемого заболевания.
Я не пытаюсь оправдаться. В свете моих личных вкусов и убеждений оправданий отречению нет - даже в СПБ. Со второй попытки, уже зная, что меня ждёт, я смогу взять эту высоту. Но в 20 лет я сбила планку. Интересно, что казанские врачи не требовали даже признания болезни. Они вели беседы, как в Институте марксизма-ленинизма, требуя от патентованного умалишённого признания ошибочности его теоретических воззрений, как на партийных чистках 20-х годов (разоружиться перед партией)».
Новодворская В.И., Над пропастью во лжи, М., «Олимп»; «Аст», 1998 г., с. 78-82.
