Наследуемые и ненаследуемые формы поведения человека – случай Каспара Хаузера
«28 мая 1828 года на улице немецкого города Нюрнберга появился юноша лет шестнадцати. Он едва мог ходить, произносил нечленораздельные звуки и протягивал прохожим письмо, адресованное командиру эскадрона драгун. Офицер, к которому его привели, прочитал в письме, что его податель Каспар Хаузер всю жизнь провёл в одиночестве. Далее выражалась надежда, что из него может получиться солдат. Требования к интеллекту прусского солдата были весьма невелики, однако юноша показался офицеру настолько слабо развитым, что даже в качестве рекрута использовать его было невозможно. Хаузера передали городским властям, которые им заинтересовались и объявили приёмышем города, поручив заботам доктора Даумера.
Каспар Хаузер не говорил и не понимал обращённой к нему речи. Он боялся света, но хорошо видел в темноте и имел острое обоняние. Никакой пищи, кроме хлеба и воды, не принимал. Добросовестный доктор Даумер всерьёз занялся изучением состояния и возможностей психики пациента, его воспитанием и обучением. Каспар ничего не умел, и его, как малого ребёнка, пришлось учить самым элементарным вещам: сидеть на стуле, держать ложку и т. п. Доктор приучил его есть кашу и некоторые другие блюда, а позже - и кое-как говорить. Выяснилось, что юноша не знает, кто он такой и откуда пришёл. Всю жизнь он провёл в тёмной лачуге, возможно, в подвале, на соломе. Когда спал, кто-то приносил ему ломоть хлеба и ковшик с водой. Вода иногда была горьковатой на вкус, и, выпив её, он быстро погружался в сон, а проснувшись, обнаруживал на себе чистую рубашку. Несколько раз ему удалось видеть опекавшего его человека, но лицо его прикрывала маска. В поведении Каспара было много детского: так, он охотно играл с подаренной деревянной лошадкой. Его суждения были крайне примитивны. Молодой человек не проявлял ни желания, ни способностей к овладению трудовыми навыками, и единственным занятием, которое как будто вызывало у него некоторый интерес, было садоводство. Словарный запас Каспара был бедным, грамматический строй речи упрощённым.
Когда Хаузер смог рассказать о своём прошлом, человек в маске совершил на него покушение. Интерес к его личности обострился. Он стал европейской известностью, и какой-то богатый англичанин пожелал его усыновить. Но, познакомившись с Каспаром поближе, отказался от этой мысли и возвратил молодого человека в Германию. 14 декабря 1831 года в городе Анабахе оставшийся неизвестным убийца нанёс ему смертельную ножевую рану. На могиле Каспара Хаузера была высечена надпись: «Здесь покоится загадка столетия. Его рождение было окутано тайной, таинственной была и его смерть».
В прошлом столетии о Каспаре Хаузере много писали. При этом недостаток фактов с лихвой компенсировался вымыслом. Большинство авторов сходились на том, что многолетнее заточение и убийство юноши имели политическую подоплёку. Одна из версий, по энциклопедическому словарю Брокгауза, сводится к тому, что убитый скорее всего был сыном великого герцога Баденского от первого брака и, следовательно, его наследником. Вторая жена герцога, желая обеспечить будущее своему сыну, обрекла прямого наследника на заточение, а затем и на смерть. Не правда ли - готовый сюжет для исторического детектива?
Но нас история Каспара Хаузера интересует лишь в одном отношении: она обратила внимание широкой европейской общественности на зависимость психических функций и отражающих их поведенческих реакций человека от среды обитания, от условий воспитания и обучения. Это убеждало в том, что черты, свойственные человеческой личности, и в частности, мышление и речь, не наследуются. По наследству передаётся лишь способность к развитию свойственного человеку интеллекта, а значит, мышления и речи. В связи с этим один из широко принятых в биологии и психологии методов, позволяющих отдифференцировать врождённые, или инстинктивные, навыки от приобретенных в процессе жизни, получил название каспархаузеровского метода.
Каспархаузеровский метод заключается в наблюдении за развитием и поведенческими реакциями животных, растущих в условиях изоляции от своих сородичей. Им не у кого обучаться, тем не менее в их поведении может быть общее с особями того же вида, воспитывающимися в обычных условиях, в окружении себе подобных, и прежде всего матери. Таким образом, удается выявить наследуемые формы поведения, которые натуралисты рассматривают как характерные для данного вида, имеющие в основе инстинкт, или, как позже говорил И.П. Павлов, врождённые, или безусловные, рефлексы.
Первый подобный эксперимент, по-видимому, был поставлен французским натуралистом Фридериком Кювье, младшим братом знаменитого Жоржа Кювье - основателя современной сравнительной анатомии и палеонтологии. Бобрёнка сразу после рождения ученый отсадил от матери и начал вскармливать женским грудным молоком. Когда он подрос, его перевели на растительную пищу, при этом часть ивовых прутьев, входивших в его рацион, он очищал от коры и складывал в углу клетки. Затем в клетку принесли землю, и животное стало, как и подобает бобру, трамбовать ее хвостом и втыкать в неё прутья. Не вызывало сомнений, что в процессе этой работы бобренок слепо руководствовался инстинктом…»
Никифоров А.С., Этюды о разуме, М., «Советская Россия», 1981 г., с. 47-50.
